— Потом, надев просторный сюртук или куртку какую-нибудь, обняв жену за талью, углубиться с ней в бесконечную, темную аллею; идти тихо, задумчиво, молча или думать вслух, мечтать, считать минуты счастья, как биение пульса; слушать, как сердце бьется и замирает; искать в природе сочувствия… и незаметно выйти к речке, к полю… Река чуть плещет; колосья волнуются от ветерка, жара… сесть в лодку, жена правит, едва
поднимает весло…
Неточные совпадения
Гребцы, хвативши разом в двадцать четыре
весла,
подымали вдруг все
весла вверх, и катер сам собой, как легкая птица, стремился по недвижной зеркальной поверхности.
Но
весло резко плеснуло вблизи нее — она
подняла голову. Грэй нагнулся, ее руки ухватились за его пояс. Ассоль зажмурилась; затем, быстро открыв глаза, смело улыбнулась его сияющему лицу и, запыхавшись, сказала...
«С богом, на перебой, работайте, молодцы», — проговорил кормщик, налегши обеими руками и всем телом на рукоятку тяжелого кормового
весла; спустя ее до самого дна кормы и таким образом
подняв нижний конец, он перекинул
весло на другую сторону и повернул нос лодки поперек Волги.
Отец поспешно исполнил его просьбу:
поднял камень в лодку и, гребя
веслом то направо, то налево, скоро догнал Евсеичево удилище, вытащил очень большого окуня, не отцепляя положил его в лодку и привез к нам на мостки.
Положив
весло на борт, он берет ружье и стреляет в китайца на крыше, — китаец не потерпел вреда, дробь осеяла крышу и стену,
подняв в воздухе пыльные дымки.
Я
поднял заржавевшую пустую жестянку, вычерпал воду и, так как
весла лежали рядом, достиг судна, взобравшись на палубу по якорному тросу, с кормы.
Кормщик наш в испуге бросил кормовое
весло и признался, что он совсем не перевозчик и править не умеет; вихрь завертел наш паром, как щепку, и понес вниз по течению; бабы
подняли пронзительный вой — и ужас овладел всеми.
— Ведь я что думал? Едем мы сюда… думаю… хвачу я его — тебя —
веслом… рраз!.. денежки — себе, его — в море… тебя-то… а? Кто, мол, его хватится? И найдут, не станут допытываться — как да кто. Не такой, мол, он человек, чтоб из-за него шум
подымать!.. Ненужный на земле! Кому за него встать?
Ослепительная фиолетовая трещина расколола тьму, и ночь содрогнулась удар грома оглушил землю. Панический, долгий грохот рычал, ворочался, ревел, падал. Снова холодный огонь молний зажмурил глаза Аяна; открыв их, он видел еще в беснующейся темноте залитый мгновенным светом пролив, превращенный в сплошную оргию пены и водяных пропастей. Вал
поднял шлюпку, бросил, вырвал одно
весло — Аян вздрогнул.
— Дядя Лука, куда ты? Левонтий погиб, и ты погибнешь! — да и кинулся за ним, чтоб удержать, но он
поднял из-под ног
весло, которое я, приехавши, наземь бросил, и, замахнувшись на меня, крикнул...
Баркас столкнули в воду, рыбаки влезли в него с бортов и, разобрав
весла,
подняли их на воздух, готовые ударить по воде.
Левка умел мастерски гресть, он отдавался в каком-то опьянении ритму рассекаемых волн и вдруг
поднимал оба
весла, лодка тихо, тихо скользила по волнам, и тишина, заступавшая мерные удары, клонила к какому-то полусну, а издали слышались песни празднующих поречан, носимые ветром, то тише, то громче.
Нагибаясь вперед, равномерно
поднимая и опуская
весла, Алексей Степанович закрывал глаза, и тогда казалось, что весь мир остался где-то далеко назади и он плывет давно, уже целые года, плывет в черную бесконечность, где все ново и непохоже на оставленное позади.